«Троица» Андрея Рублева и архангел Михаил

В праздник Собора Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил безплотных, Архангелов Гавриила, Рафаила, Уриила, Селафиила, Иегудиила, Варахиила и Иеремиила наш сайт опубликовал фрагмент статьи проф. Олега Германовича Ульянова, посвященный вопросам атрибуции и датировки уникальной кремлевской иконы «Архангел Михаил с деяниями» (Ульянов О.Г. Воплощение тринитарного догмата в иконе «Архангел Михаил с деяниями» из собрания музеев Московского Кремля // Троицкие чтения 2003-2004 гг. 2004. С. 120-152): http://expertmus.livejournal.com/44703.html

21 ноября 2012 г. Лев Регельсон в своём комментарии к данной публикации высказал высокую оценку нашего коллеги: «Олег Германович Ульянов - лучший специалист по русской иконописи. Обладает удивительной способностью проникновения в дух времени и богословский текст иконы. 

См. также мою статью об этой иконе: http://www.regels.org/Mihail.htm»: http://www.facebook.com/lregelson/posts/132807593537150?comment_id=221959&notif_t=share_comment

Ниже публикуется фрагмент упомянутой статьи.

Оригинал взят у expertmus в «Троица» Андрея Рублева и архангел Михаил

«… Кого мог изобразить иконописец в качестве третьего участника символической трапезы? Рублев вкладывает в икону пророческий смысл апокалиптического характера. Приведем аргументы в пользу такого толкования.

Фигура по левую руку <…> облачена в гиматий зеленого цвета. Из­вестно, что в символическом языке древ­ней иконописи «большая или меньшая близость к бесплотному (т. е. ангельско­му. - Л. Л.) миру обозначается зеленью» (В. П. Соколов. Язык древнерусской иконописи, Казань, 1916. С. 7).



… Гора, изображенная на иконе, обычно толкуется как символ «восхищения духа», отшельничества, монашества, кото­рое часто именовалось «ангельским слу­жением» Можно предположить, что в дан­ном случае гора напоминает о «чуде архангела Михаила в Хонех» - одном из очень распространенных на Руси иконогра­фических сюжетов, содержание которого мы изложим ниже.

… Два сотрапезника ведут беседу между собой, а их персты направлены в сторону третьего. Символика жестов на иконе позволяет сделать вывод, что третий участник трапезы является как бы завершителем мысли, идущей от двух первых. «Он приемлет эту мысль, и она а нем завершает свой круг,- заключает архи епископ Сергий Голубцов,- в знак ее принятия он опускает правую руку на стол... Он полон созерцания принятой мысли, он погружен в нее всецело».

Обетование Иисуса носит апокалип­тический характер: «и Он, придя, обличит мир о грехе, что не веруют в Меня; ... о суде же, что князь мира сего осужден» (Ин. 16, 8-11). Толкование этих текстов как обещания ипостасного «пришествия» третьего лица св. Троицы могло привести к разделению действий ипостасей триеди­ного божества, тогда как, согласно догма­ту, их природа едина, а, следовательно, едины и воля и действие.
Излияние божественных энергий на апостолов в день Пятидесятницы (Деян. гл. 2) также было трудно толковать как ипостасное пришествие св. Духа, тем более что сам Иисус говорит об этом событии (Деян. 1, 1- 8), не связывая его со своим обетованием об Утешителе. Все естественно становилось на свои места, если под Утешителем понимался <…> образ третьего лица св. Троицы.

… Библейское благословение праотца Иакова двенадцати сыновьям содержит сразу два пророчества о грядущем мессии. Колену Иуды обещано, что из него произойдет «Примиритель, и Ему покор­ность народов» (Быт. 49, 10). Евангелия относят это пророчество к Иисусу (Мф, 2, 6; Ин. 1, 45), в этом же согласны все святоотеческие толкования. Но в таком случае средневекового богослова должен был озадачить вопрос: кто же имеется в виду в благословении Иакова колену Иосифа? Многие толкователи отмечают космическое звучание этого пророчества: «... Оттуда Пастырь и твердыня Израилева, от Бога отца твоего, Который и да поможет тебе, и от Всемогущего, Который и да благословит тебя благословениями не­бесными свыше, благословениями бездны, лежащей долу, благословениями сосцов и утробы» (Быт. 49, 24-25).

… Известно, что эпоха, в которую творил Андрей Рублев, была проникнута апокалиптическими настроениями. В 1492 году истекало 7000 лет от «сотворе­ния мира», и верующие задолго готови­лись к этой дате, видя в ней конец мировой истории. «Пасхалия» (расписание дат праз­днования Пасхи) дальше этого года не составлялась. В некоторых пасхалиях поме­щались особые комментарии: так, под 6978 г. (1470) встречается пророчество о Константинопольском («царьградском») «царе Михаиле», под 6997 - о воцарении Антихриста в Иерусалиме и явлении про­роков Илии и Еноха.
Летописец Епифаний Премудрый сооб­щает, что Стефан Пермский (конец XIV века), отправляясь на проповедь к язычни­кам-зырянам, мотивировал это стремле­нием не дать им погибнуть «в последние дни, во скончании лет, в остаточные времена, на исходе седьмой тысячи лет». Ввиду особой духовной близости Стефана и Сергия Радонежского можно не сомне­ваться в том, что и Сергий в какой-то мере разделял общее воззрение своей эпохи.

Это неизбежно приводило к тому, что толкование пророчеств о последних вре­менах было в центре внимания круга церковных деятелей (к их числу относится и Андрей Рублев), находившихся в русле духовного влияния Сергия Радонежского.

Ожидание скорого явления архангела Михаила <…> позволяло истолковать многие библейские проро­чества, из которых отметим важнейшие:
Пророчество Откровения Иоанна о «жене, облеченной в солнце», которая «имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения... И родила она младенца му­жеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным» (12, 2-5). Здесь можно было видеть указание на царское и воинское служение Михаила, а в следующих строках: «и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его» (12, 5), - указание на его ангельское проис­хождение. То, что речь идет скорее всего о Михаиле, вытекало из дальнейшего текста, где он назван по имени (12, 7).

Пророчество гл. 20 Откровения Иоанна о так называемом «тысячелетнем царстве», которое начинается словами: «И увидел я Ангела сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет...» (20, 1-2). Далее говорится о тех, которые были «обезглавлены» за отказ поклониться «зверю» (т. е. Антихристу): «Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет» (20, 4) После окончания «тысячи лет» сатана освобождается, поднимает последний мя­теж народов «Гога и Магога», которые уничтожаются «огнем с неба от Бога» (20, 9), после чего наступает всеобщее воскре­сение и Страшный Суд (20, 11-15).

Самое трудное здесь для средневе­ковых толкователей - дважды упоми­нающийся в этой главе «Христос». Понима­ние царя тысячелетнего царства как Иисуса вступало в противоречие с Никео-Цареградским символом веры, где о Сыне Божием сказано: «царствию же Его не будет конца». Трудность снималась, если под этим царем понимался Михаил. «Хрис­тос», как известно, не есть собственное имя, это слово означает «Помазанник», тем более что в греческом тексте Откро­вения слово «Христос» употреблено без грамматического члена, который ставился перед именами собственными. Намек на грядущее земное царство содержится также в ответе Иисуса Пилату: «ныне Царство Мое не отсюда» (Ин. 18, 36).

Пророчество книги Даниила: «с того времени, как выйдет повеление о восста­новлении Иерусалима, до Христа Владыки семь седмин и шестьдесят две седмины... И по истечении шестидесяти двух седмин предан будет смерти Христос, и не будет... И утвердит завет для многих одна седмина, а в половине седмины прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения...» (9, 25-27). По единодушному толкованию древних отцов церкви, «мерзость запустения» означает Антихриста, восседающего в восстанов­ленном иерусалимском храме. Но и в этом пророчестве понимание «Христа» именно как Иисуса Христа приводило к полной путанице эпох и событий. Если же под Христом здесь иметь в виду Михаила, все переносилось в будущее, и можно было понять слова о его смерти в результате восстания Сатаны в конце «тысячелетнего царства». То, что у Даниила все эти события занимают «семьдесят седмин», т. е. 490 лет, означало, что «тысяча лет» у Иоан­на - лишь условное назаание одного «дня Божия», ибо «у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (2 Пет. 3, 8; Пс. 89, 5). У Даниила же можно было усматривать «точное» указание дли­тельности этого «царства Божия на земле». Буквальное толкование 20 гл. Откровения как пророчества о земном, хотя и духов­ном царстве, разделяли такие автори­тетные учителя церкви II-III вв., как Поликарп Смирнский, Иустин Мученик, Ириней Лионский, Ипполит Римский, Ме фодий Патарский. У некоторых из них встречается указание на длительность это­го царства, соответствующее пророчеству Даниила. Установлено, что, во всяком случае, какие-то писания Ипполита и Мефодия входили в круг чтения русских книжников XIV-XV веков.

Важным подтверждением того, что по­добное толкование имело место в окруже­нии Сергия Радонежского, является указание летописи на «заклятие», по словам Сергия, запрещающее дьяволу губить пра­вославную Русь в течение 500 лет!
Пророчества Даниила о Михаиле. Явив­шийся Даниилу «муж», судя по описанию, Иисус Христос, Сын Божий, рассказывает о своей борьбе против «князя царства Персидского». Он дважды упоминает Ми­хаила: «вот, Михаил, один из первых князей, пришел помочь мне» (10, 13); «нет никого, кто поддерживал бы меня в том, кроме Михаила, князя вашего» (10, 21). После подробного описания Антихриста и многочисленных войн, которые тот будет вести, Михаил упоминается в третий раз: «И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего» (Дан., 12, 1).

В «Житии» Сергия Радонежского, написанном Епифанием, приводится эпи­зод, подчеркивающий «особые отноше­ния» Сергия с архангелом Михаилом. Согласно Епифанию, когда Сергий служил литургию с братом своим Стефаном и пле­мянником Феодором, стоявшие в церкви ученики Сергия Исаакий Молчальник и Макарий увидели четвертого (сослужащего с Сергием) мужа, одетого в светлую, блистающую одежду. Они поняли, что видели ангела, и Сергий подтвердил это: «его же видеста аггел господень есть и не токмо ныне днесь, но и всегда посещением Божиим служащу ми недостойному с ним». Эта особая связь Сергия с арх. Михаилом отражена в иконе, написанной вскоре после канонизации Сергия, имевшей место 5 июля 1422 года.



… Буквальному пониманию проро­чества 20 главы Откровения должна была способствовать вера в существование «земного рая», которую разделяли русские богословы XIV-XV веков. Так, последователь Паламы новгородский епископ Василий Калика отстаивает этот тезис в послании 1347 года к епископу тверскому Феодору Доброму. Известен литературный памятник XV века, в кото­ром противники учения о чувственном рае обвиняются в приверженности взглядам Оригена, осужденным церковью. Текст памятника утверждает, что рай во всей своей реальности существует на земле и что «сущи иже ныне в рай во плоть снедают плода райского и не стареются». Существовало сказание об отшельнике Макарии Римском, жившем «за 20 поприщ от земного рая». Как показывает В. А. Плугин, изображение Макария возле рая на фреске Страшного Суда Владимирского Успенского собора (1408 г.) скорее всего означало защиту тезиса о земном рае Андреем Рублевым и Даниилом Черным.

Героическая борьба с Ордой привела к усилению на Руси культа архангела Михаила. Эта борьба переживалась в апо­калиптическом контексте всемирной битвы добра со злом. Сергий Радонежский, воодушевляя народ и князей на великий подвиг, призывал русских людей к едине­нию «во образ святой Троицы». Посылая с войском Дмитрия Донского монахов - воинов Пересвета и Ослябю, Сергий давал понять, что духовная война монахов-по­движников против «духов злобы» - явле­ние того же порядка, что сражение с нечестивыми «содомлянами», как в то время на Руси именовали ордынцев. 

«Ска­зание о Куликовской битве» повествует о том, что Дмитрий Донской был «смирен человек и образ носил смиренномудрия», тогда как Мамай пошел на Русь «разгордев» по «наущению дьявола», «како разорить православную веру». «Сказание о Мамаевом побоище» сравнивает на­шествие Мамая со взятием Иерусалима Навуходоносором и сообщает, что перед началом похода Дмитрий с братом «поиде в церковь небесного воеводы архистратига Михаила и бьет челом святому образу его». Летопись «О побоище на Дону» ут­верждает, что полк святых мучеников и ангелов помогал русским воинам и во главе его - «воевода священного полка небесных вой архистратиг Михаил».

Предложенная нами гипотеза о том, что в кругу Сергия Радонежского бытовала апокалиптическое пророчество о вочело­вечении и воплощении архистратига Ми­хаила, помогает в новом свете осмыслить содержание знаменитой иконы «Архангел Михаил с деяниями», находящейся в Ар­хангельском соборе Московского Кремля.

Специалисты оценивают эту икону чрезвычайно высоко. «Гениальный мастер, создававший эту икону, - пишет К. Г Ти­хомирова, - предстоит не учеником, по­дражателем или последователем, - перед нами соратник и собеседник Сергия Радонежского, Феофана Грека, Андрея Рублева. Так же, как и они, этот великий мастер закладывал краеугольные камни русской национальной культуры».

Как сообщает «Степенная книга», заказ­чицей иконы была вдова Дмитрия Донско­го Евдокия, в иночестве Ефросинья, имев­шая «видение» архангела Михаила и поже­лавшая воплотить это видение в иконе.

Икона имеет ряд характерных особен­ностей, одна из которых - поднятый меч, придающий изображению напряженный, воинственный, апокалиптический характер. Всякому отклонению от установившегося канона в иконографии всегда придавался особый, исключительный смысл. «Подня­тие» Михаилом веками опущенного меча как бы свидетельствовало: исполнились сроки. Восстает «Михаил, князь вели­кий, стоящий за сынов народа твоего» (Дан. 12, 1).



Абсолютно уникален резной по левкасу золотой фон средней части иконы («сред­ника»). «Орнамент, видимо, здесь имеет определенный смысл, - пишет К. Г. Тихо­мирова. - Истолкование этого замысла - предмет размышления для многих буду­щих исследователей». Тихомирова усмат­ривает связь орнамента (стебли с листь­ями) с земным раем, из которого были изгнаны Адам и Ева. Однако для той эпохи духовной жизни Руси актуальной была не тема «изгнания из рая», но тема «возвра­щения в рай». С этой точки зрения лиственный орнамент средника есть пря­мой символ «тысячелетнего царства» и Ми­хаил выступает здесь как царь и защитник земного рая от сил зла: ему предстоит пасти народы «жезлом железным» (Откр. 12, 5), который он держит в левой руке. Oн уже не изгоняет человека из рая, но с битвой ведет его туда, в «землю обетованную». В связи с этой основной идеей относительно смысла иконы может быть истолковано и содержание 18 клейм, изображающих «деяния» Михаила. Сам по себе подбор деяний не имеет аналогов ни в предшествующей иконографии, ни в ле­тописных сказаниях о Михаиле. Рассмот­рим содержание клейм последовательно.



КЛЕЙМО 1. Изображенная здесь св. Тро­ица в отношении общей композиции и цветовой символики напоминает «Тро­ицу» Андрея Рублева (евхаристическая чаша находилась на утерянной части кра­сочного слоя). Мы здесь видим еще один наряду с «Зырянской Троицей» прототип рублевской иконы. То, что это прототип, а не подражание, видно уже из того, что некоторые композиционные открытия Руб­лева (например, круговая структура изоб­ражения) в этом клейме не использованы. Более ранняя датировка «Архангела Ми­хаила» вытекает и из других соображений и признается большинством искусствове­дов. Фигура по левую руку от центральной облачена, как и у Рублева, в зеленый гиматий - признак ангельской природы. Главное композиционное различие двух икон - положение голов участников тра­пезы: на рублевской иконе лица обращены на сидящего справа, здесь же - на сидя­щего слева. Заметим, что такое положение головы средней фигуры, как на этом клейме, вероятно, не имеет прецедентов в иконографии св. Троицы.

КЛЕЙМО 2, изображающее ангельский собор (в центральном круге - Иисус Христос), содержит, по общему мнению исследователей, намек на отпадение Са­таны. Как понимал иконописец этот важ­нейший для апокалиптического сознания вопрос? Когда и в связи с чем пал Сатана?

В книгах Ветхого Завета он упоминается четыре раза (1 Пар. 21, 1; Иов, 1, 6; Зах. 3, 1; Зах. 3, 2) - во всех этих эпизодах играет он специфическую роль сомневающегося и испытующего ангела, но нельзя сделать вывод, что он уже отпал от престола Божия. Даже эпизод испытания («искуше­ния») Иисуса Сатаной в пустыне (Мф. 4, 1-11; Лк. 4, 1-13) заканчивается призывом Иисуса: «гряди по мне, сатане» (Мф. 4, 10; Лк. 4, 8), т е. «следуй за мной, Сатана» (мы привели церковно-славянский текст, соответствующий греческому; в си­нодальном же русском переводе XIX века, следующем в этом месте латинскому варианту Библии, сказано - «отойди от меня, сатана»). Обращение «следуй за мной» вряд ли уместно по отношению к уже павшему духу. После возвращения семидесяти учеников с «пробной» пропо­веди, Иисус говорит им: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк. 10, 18), после чего возвещает молитву «Отче наш», которая заканчивается словами: «не введи нас в искушение, но избавь нас от лукаво­го» (Лк. II, 4). Отпав от престола Божия, Сатана остается, однако, «князем мира сего» (Ин. 12, 31; 14, 30; 16, 11); «князем, господствующим в воздухе» (Еф. 2, 2) т. е. сохраняет свободу действий и гос­подствующее положение.

Следующий этап падения (на этот раз, скорее, «низвержение») Сатаны изобра­жен в Откровении Иоанна: «И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» (Откр. 12, 7-9). Несомненно, иконописец имел в виду именно этот текст, единственный, в котором прямо говорится о роли Михаила в борьбе с Сатаной.

КЛЕЙМО 4 изображает библейский сюжет: явление архангела Михаила проро­ку Даниилу. Пророку показаны четыре мировых царства в образе четырех зверей, один из которых изображает царство Антихриста, объединяющее все предыду­щие. У зверей из-под лап вырываются языки пламени, так как они обречены «на сожжение огню» (7, 11). Даниил смотрит на зверей, тогда как Михаил смотрит на сцену в клейме 3, чем иконописец указывает на прямую связь этих двух сюжетов.

КЛЕЙМО 3 связывает сюжеты клейм 2 и 4. Сатана, низверженный Михаилом на землю, устанавливает на земле царство Антихриста: «Горе живущим на земле и на море) потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени» (Откр. 12, 12). Здание в левой части клейма 3, видимо, изобра­жает иерусалимский храм, в котором воцарилась «мерзость запустения», т. е. Антихрист. Иконописец изобразил сцену казни жителей Иерусалима (Иез. 9, 1-11), истолковывая это пророчество Иезекииля как наказание за поклонение Антихристу. Упавшие люди здесь также охвачены пламенем. Чрезвычайно важно, что меч, который держит Михаил в средни­ке, направлен точно в иерусалимский храм.

КЛЕЙМО 5 изображает «спор Михаила с Сатаной о Моисеевом теле» (Иуд. 1,9) - как объясняется в акафисте Михаилу Архангелу, он ведет этот спор с целью воспрепятствовать обожению Моисеева тела сынами Израиля. В апокалиптическом контексте иконы этот сюжет может указывать на «обетованную землю», в ко­торую, согласно Библии, Моисей так и не вошел. В ряде сказаний развивалась тема о личном водительстве Моисея арханге­лом Михаилом. Откровение Иоанна упо­минает имя Моисея: «победившие зверя... поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца» (Откр. 15, 2-3). В связи с этим могло возникнуть представление, что Моисей в числе ряда других ветхозаветных праведников, воскресших вместе с Иисусом (Мф. 27, 52) должен вслед за Михаилом войти в новую «обетованную землю» - в тысячелетнее царство.

Опираясь на предположения К.Г. Тихомировой, рассмотрим нижний ряд клейм.
14 Клеймо изображает всемирный потоп. В центре – Ноев ковчег, вокруг- тонущие люди, звери; косые линии обозначают потоки воды с неба. Помещая этот сюжет в число  деяний архангела Михаила, иконописец высказывает  распространенное в апокрифах представление о Михаиле  как о «повелителе  вод», в связи со знаменитым «чудом в  Хонах». Всемирный потоп ставится в параллель со  Страшным  судом: «Тогдашний мир погиб, быв потоплен водою… а нынешние небеса и земля… сберегаются огню на день суда» (2 Петр. 3:6-7). В этом сюжете можно также видеть намек на тексты Откровения о «звере, выходящем из моря» (13:1). Поскольку Сатана отождествлен с «драконом», низверженным с неба, то необходимо было  предположить наличие какого-то другого павшего духа, заключенного в «бездну» в древние времена. В сказаниях этот дух упоминается неоднократно под именами: «владыка  ада», «глубинный змей», «князь преисподней» и др. Иногда приводится «диалог» и даже спор Сатаны с владыкой ада. Иконописец, связывая всемирный потоп с деяниями Михаила, показывает, что Михаил, которому предстоит битва с небесным драконом, в древности, во времена  потопа, уже победил зверя, выходящего из бездны».

КЛЕЙМО 15 изобретает царя Навуходо­носора с предстоящими людьми - прооб­раз Антихриста и поклоняющихся ему. Михаил сверху направил, на него свое копье. Ноги нечестивого царя висят в воз­духе без опоры, что означает неустойчи­вость и скорое падение.

КЛЕЙМО 16, вероятно, показывает явле­ние Михаила Александру Македонскому, который изображен в двух положениях: сначала лежащим, а потом, при виде ангела, в ужасе павшим на колени. Этот эпизод описан в «Повести временных лет» под 11 февраля 1110 г., где приведены рассуждения летописца об ангелах. Алек­сандр после победы над. персидским царем Дарием собирался разгромить союзный с ним Иерусалим. Ангел запрещает ему это, угрожав смертью. Алек­сандр Македонский в толкованиях часто отождествлялся с «царем Греции», играв­шим важную роль в апокалиптических пророчествах Даниила.

КЛЕЙМО 17 изображает покаяние царя Давида, возжелавшего Вирсавию и послав­шего на верную смерть ее мужа Урию. Слева - пророк .Нафан, обличающий Да­вида, справа - Михаил. После покаяния Давид был прощен и родил от Вирсавии Соломона. Давид рассматривался как но­ситель мессианских обетований и прооб­раз Иисуса Христа. Давид составил план Иерусалимского храма, построить который смог лишь его сын Соломон. В Откровении под «храмом» понимается Филадель­фийская церковь (3, 7).



КЛЕЙМО 18 - «чудо архангела Михаила в Хонех». Город Хоны построен на месте г. Колоссы, разрушенного землетрясени­ем в 60 г. н. э. Согласно преданию, здесь, на месте победы Михаила над огромным змием, открылся целительный источник и была построена часовня во имя арханге­ла. Исследователи связывают культ Ми­хаила в Хонех с культом Гермеса, устро­ителя космоса, знающего также тайны загробного мира. Как повествуют раз­личные сказания, «нечестивые эллины» устроили плотину возле горы, разделяв­шей две реки и, набрав воды, спустили ее на источник и часовню По молитве свя­щенника Архиппа, явился архангел Михаил и, ударив копьем о землю, открыл расще­лину, в которую ушла вода. В контексте Апокалипсиса это чудо имеет параллель с событием, описанным в главе 12 Откро­вения. После того как Михаил низвергает дракона на землю, тот начинает «пресле­довать жену, которая родила младенца мужеского пола» (Откр. 12, 13). «И пустил змий из пасти своей вслед жены воду как реку, дабы увлечь ее рекою. Но земля помогла жене, и разверзла земля уста свои, и поглотила реку, которую- пустил дракон из пасти своей» (12, 15, 16). Угловые клейма в житийных иконах вооб­ще посвящаются деяниям, которые иконо­писец считает самыми важными.

КЛЕЙМО 6 - сон Иакова, видевшего лестницу высотой до неба. Ангел, сходя с лестницы, благословляет землю. Здесь звучит тема земли обетованной - Господь с неба говорит Иакову: «Землю, на кото­рой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему... и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные» (Быт. 28, 13-14).



КЛЕЙМО 8 — архистратиг Михаил яв­ляется предводителю израильского войска Иисусу Навину, обещая ему победу в борь­бе за обетованную землю.



КЛЕЙМО 10 - Михаил является Пахомию Великому - основателю общежи­тельного монашества в Византии. Здесь прямая параллель с Сергием Радонежским (икона написана до его канонизации), намек на неоднократные явления ему архангела Михаила.

КЛЕЙМО 12 - разрушение Содома, со­вершенное двумя ангелами, сопровождав­шими Сына Божия при визите к Аврааму и Сарре. Иконописец <…> дает понять, что так же будет разрушено царство Антихриста.

КЛЕЙМО 7 - «три отрока в пещи огненной», брошенные туда Навуходоносором за верность своему Богу. Огонь не причи­нил им вреда, при этом среди них в огне появляется Михаил, спасающий их от гибели. Показано бессилие Антихриста в «погублении верных чад Божиих» (Дан. гл. 3).



КЛЕЙМО 9 - изведение Михаилом апостола Петра из темницы (Деян. 12, 3-11); надежда на сохранение Церкви в лице ее главы Петра от козней и пресле­дований Антихриста. Возможно, здесь намек на евангельский текст о «последних временах»: «возложат на вас руки и будут гнать вас, предавая в... темницы, и поведут пред царей и правителей за имя Мое... Но и волос с головы вашей не пропадет» (Лк. 21, 12, 18).



КЛЕЙМО 11 - борьба Иакова с арханге­лом Михаилом. «Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня» — говорит ему Иаков, Ангел благословляет его: «ты бо­ролся с Богом, и человеков одолевать будешь»» (Быт. 32, 24-32).



КЛЕЙМО 13 - архангел Михаил ист­ребляет войско ассирийского царя Сеннахирима, окружившего Иерусалим (4 Цар 19, 35). Здесь прообраз апокалипти­ческой битвы с воинством Антихриста, в которой Михаил участвует вместе с Иису­сом (Откр. 19, 17-20).

Икона «Троица» Андрея Рублева в сово­купности с иконой «Архангел Михаил с деяниями» раскрывает глубинный замысел Сергия Радонежского и близких к нему выдающихся деятелей эпохи: Дмит­рия Донского, Алексея Московского, Сте­фана Пермского. Собирая русских людей воедино, показывая путь преодоления индивидуализма и гордыни, созидая со­борную душу русского народа, они в то же время учили, что соборная любовь, твори­мая во взаимном смирении и кротости, обращается грозной и необоримой силой против тиранической власти зла. Эти глубинные основы русского народного характера в дальнейшем не раз проявили себя в решающих испытаниях нашей исто­рической судьбы.

Л.Л. Лебедев (Лев  Регельсон)
Опубликовано: Наука  и  Религия. № 12. 1988. С. 60-64.



About author:
General Director of the Christian Culture Society "Logos"; activities in spheres of book publishing and education, a member of redaction of the scientific-popular journal "Science and Religion."
Об авторе:
Генеральный директор Общества христианской культуры "Логос";  издательская и просветительская деятельность, сотрудник редакции научно-популярного журнала "Наука и Религия". Его духовником был схиархимандрит Серафим (Романцов), бывший  духовник Глинской пустыни, священник сухумского собора. Автор знаменитой книги «Трагедия Русской Церкви. 1917-1945» (Париж: Имка-пресс, 1977).

Прот. Иоанн Мейендорф о книге "Трагедия Русской Церкви":
«Вообще, подлинная церковность книги Регельсона выражается в том, что она вся покоится на вере в единство Церкви и единство Христовой благодати: спор между митрополитом Сергием и «оппозицией» есть спор внутри Церкви. Можно  -  и должно  -  ставить под сомнение правильность поведения некоторых иерархов Церкви, но другой Церкви, кроме той, которую они возглавляют, всё же нет. Точно так же, как церковное сознание не может не рассматривать некоторые действия Патриарха Никона и, тем более, придворных иерархов эпохи Петра I как ошибочные и даже богохульные, но таинства и преемственность Церкви не были ущерблены их грехом!

Основная сила книги Регельсона в ее справедливом протесте против сведения всей церковности и каноничности к понятию «подчинения». Всему народу Божию, а тем более епископам, принадлежит и право, и обязанность «рассуждения» и «различения духов». Без возможности судить о смысле и справедливости «указов высшей власти» не существует православной соборности. Но также справедливо пишет автор, что «оставление за собой права суждения о действиях церковной власти не должно означать разрыва канонического и молитвенного общения с ней». Именно  на этом основании он принимает как правильную позицию тех «непоминающих», которые признали Московскую Патриархию, восстановленную на Соборе 1945 г., несмотря на вопиющие канонические несовершенства восстановленной церковной структуры.

В этой вере в Церковь есть главная сила книги, которая может быть и не удовлетворит ни ригористов «каноничности» Московской Патриархии, ни новых донатистов, мечтающих о Церкви «чистых» и исключающих историческую действительность и ответственность за души «малых сих».  -  Эта сила в словах Спасителя: «На сем камне созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. XVI, 18)».
Протоиерей Иоанн Мейендорф,
Нью-Йорк. Св. Владимирская Духовная Академия. 1977 г.

© Блог научного коллектива Музея имени Андрея Рублева, 2012