Апостол и евангелист Иоанн Богослов.
Пластина царских врат.
XIV в.
Поступила из собрания И.С. Остроухова.
Лувр, Париж.
Две трети икон, ушедших в безбожное время на Запад, - явные фальшаки!
Сколько произведений искусства из российских музеев были проданы на Запад безбожными властями, точно не знает никто. Считается, что только из Эрмитажа – порядка 100 шедевров живописи. В 2012 г. в Нью-Йорке вышло английское издание книги «Проданные сокровища России», посвященной тому, как в 1920-е – начале 1930-х гг. шла бойкая торговля произведениями искусства из советских музеев и национализированных частных коллекций…
История продаж шедевров из картинной галереи Эрмитажа наиболее известна, о торговле иконами мы знаем много меньше. Недавно в Online812 были опубликованы подробности о распродажах русского культурного наследия за рубежом:
«Архивы и документы государственной компании «Антиквариат» до сих пор закрыты. Молчат и те, с кем эта фирма вела переписку на Западе. По разным источникам восстанавливается следующая картина.
В 1918 г. при Отделе по делам музеев и охраны памятников, руководимой Н.И. Троцкой (Седовой), женой Льва Троцкого, была создана Комиссия по сохранению и раскрытию памятников древней живописи, более известная, как «комиссия Игоря Грабаря». Видимость была вполне благородной – находим и спасаем церковные памятники. Позже выяснилось, что все это имело «дальний прицел»: по церковным дореволюционным описям производилось изъятие ценностей из храмов для распродаж.
На рубеже 1920 - 1930-х гг. действовала система запросов. Запад знал, что Советы торгуют произведениями искусства. Там брали известные дореволюционные журналы «Художественные сокровища России», «Старые годы» и другие издания, где были описаны все крупные государственные и частные коллекции. Дилеры запрашивали торговые отделы «Антиквариата», которые напрямую или через доверенных лиц работали во всех крупных странах. Когда «Антиквариат» договаривался о цене и собственных комиссионных, которые расходовались на содержание сотрудников заграницей и личные цели руководителей представительств госкомпании (самый яркий пример – деятельность в Германии Марии Андреевой, жены Максима Горького), в правительство шла бумага с объяснением, как много можно заработать для страны, на том или ином произведении искусства. И оттуда спускалось высшее согласие, с которым представители «Антиквариата» направлялись в музей. В Эрмитаж в том числе.
Особенно активно занимался сбором и распродажей антиквариата Максим Горький. Во всех документах, которые касались распродаж, он подписывался как Алексей Пешков. Во время революции писатель устроил в своей квартире на Кронверкском проспекте и в других местах склады вещей, которыми откровенно спекулировал, а с зимы 1919 г. организовал «экспертную комиссию» для сбора антиквариата для его дальнейшей продажи за границу. Пешков действовал как государственное лицо, имея полномочия от Совнаркома.
Тогда же стали привлекать музейных сотрудников для оценки этих вещей. Горький нашел «великолепный» стимул для этого в те времена – паек. Музейщики оказались перед трудным моральным выбором: участвовать ли вообще в оценке, как ценить - если занизить стоимость вещи, то она могла быть уничтожена. Если дать ей реальную оценку, она почти неизбежно продавалась.
В 1929 г. с помощью «Антиквариата» была организована выставка древнерусских икон из разных музеев, которая объездила Германию, Англию, Австрию и позднее США. Видимость тоже была благородной – показать достижения советских реставраторов. Истинная цель – подготовить западный рынок к потоку икон из России. По первоначальному плану предполагалось после выставки распродать большую часть икон (частично это было осуществлено). Однако общественно-политический резонанс выставки был столь велик, что торговать в открытую не решились. Да и западный антикварный мир был не готов к восприятию русской иконы в таком количестве. Товар не был достаточно модным. Но начало было положено…».
Стоит заметить, что устроить зарубежную выставку русских икон 1929-1932 гг. в Лондоне и Чикаго, куда попала даже уникальная «Владимирская» письма прп. Андрея Рублева, музейщикам приказали … «безбожники» для прикрытия чудовищных масштабов иконоборчества, которые потрясли верующих во всем мире: http://expertmus.livejournal.com/53948.h
Единственным, кто изъял большую группу памятников (главным образом, ленинградских музеев) из состава зарубежной выставки русских икон 1929-1932 гг. в Лондоне и Чикаго, стал Николай Петрович Сычев (1883-1964), выдающийся искусствовед, историк византийского и древнерусского искусства, ученик Д.В. Айналова. Протест Сычева против вывоза святынь за границу по тем временам был сродни подвигу и закончился для него арестом в 1933 г. по доносу археолога М.К. Каргера (ОР ГРМ. Ф. 163. Д. 61. Л. 2): http://rublev-museum.livejournal.com/366
Сычеву было предъявлено обвинение в принадлежности к к.-р. «Российской национальной партии» (мифических «Русских фашистов»), ячейку которой он якобы возглавлял в Русском музее, и будто бы он даже завербовал П.Д. Барановского (Следственное дело «Российской национальной партии» 1933-1934 г.. ЦА ФСБ РФ. Р-28879. Т. 10. Л. 28): http://expertmus.livejournal.com/52864.h
Сходные доносы, по которым пострадали о. Павел Флоренский и граф Юрий Александрович Олсуфьев, привели к тому, что они были расстреляны по таким же сфабрикованным делам «Контрреволюционной националистической фашистской организации ”Партия возрождения России”»…
«В том же 1929 г. Игорь Грабарь выезжал во Францию, где вел переговоры с парижским антикваром А. Золотницким. После этого через посольство и торгпредства во Франции пошел тайный и официально нигде не фиксированный поток вещей. Потенциальным покупателям А. Золотницкий объяснял их происхождение эмигрантскими источниками. На самом деле, вещи шли из России. Тысячи произведений, национализированные после 1917 г. из церквей и частных собраний, направлялись в спецхранилища. Такое было, например, в Третьяковской галереи, где вещи не заносились в основной музейный инвентарь, но их записывали в специальные описи, чтобы потом выбросить на международный рынок. Был «музейный фонд» и при Эрмитаже, и в Русском музее».
Может быть, поэтому до сих пор не выполнено поручение президента Путина аж 2006 г. «провести тотальную инвентаризацию музейных фондов», и Россия в XXI веке не располагает даже полным банком данным на все свои музейные коллекции: http://expertmus.livejournal.com/151451.h
Напомним, что в далеком 1906 г. Сергей Дягилев устроил выставку русского искусства в Париже. Она была развернута в двенадцати залах Grand Palais, которые оформил русский художник Л.С. Бакст, а ее каталог включал более 700 предметов. Ретроспективный показ русского искусства начинался с иконной комнаты, для которой известный петербургский ученый и коллекционер Николай Петрович Лихачев предоставил 36 древних памятников из своего собрания. Это было одно из первых знакомств французской публики с «красками древнерусской иконописи». Правда, знакомство это было своеобразным: Дягилев настоял, чтобы большой зал икон, с которого начиналась выставка, был сверху донизу задрапирован сверкающей парчой и на этом фоне были развешаны древние произведения. Как вспоминал Александр Бенуа, «это оказалось во вред вещам... Общее впечатление от иконного зала было театрально-эффектным, но сами эти строгие образцы древней живописи теряли среди всего такого сверкания, а их краски казались тусклыми и грязными. Мне даже кажется, что никто в прессе их не заметил, а уж наверное не посвятил им более или менее толкового разбора. Надо, впрочем, вспомнить, что даже в России 1906 г. широкие круги публики тогда только начинали интересоваться иконами, и никакого еще “чисто художественного подхода” к ним не было найдено» (Бенуа А. Мои воспоминания. Т.2. М.: Наука, 1990. С. 449).
См. также статью «Matisse’s discovery of Russian Icons»: http://rublev-museum.livejournal.com/114
«После смерти художника и коллекционера Ильи Остроухова, иностранцев – любителей искусства ночью приводили в его дом и предлагали иконы и предметы на выбор, конечно, если договаривались о цене. Таким образом, представитель «Красного креста» и одновременно швейцарский бизнесмен В.А. Берлин приобрел уникальную медную пластинку первой половины XIV в. с «золотой наводкой» (фрагмент царских врат с изображением Иоанна Богослова), которая поступила в спецхранилище Третьяковской галереи (см. фото вверху). Теперь она хранится в Лувре. В 2010 г. была показана на выставке «Святая Русь», устроенной Лувром. Рядом с ней была представлена пластина с евангелистом от подобных же врат из Эрмитажа.
Евангелист Марк.
Пластина царских врат.
XIV в.
Новгород.
31 х 26,5.
Поступила в 1920-е гг. из собрания Фаберже.
ГЭ. Инв. ЭРП-1058
См. о выставке статью «Святыни под спудом пирамиды в Лувре, а нам – Пикассо»: http://expertmus.livejournal.com/52864.h
На выставке в Лувре планировалось показать также пару наплечных браслетов (армилл), которые, по преданию, подарил русскому князю Андрею Боголюбскому (4 / 17 июля - память св. блгв. вел.кн.- страстотерпца Андрея Боголюбского (1174)) римский император Фридрих Барбаросса. Некогда этот шедевр средневекового искусства находился в ризнице Успенского собора во Владимире, в 1919 г. был передан в местный музей, затем попал в Москву и был продан Советским правительством в 1933 г., разделив участь многих художественных и исторических реликвий России. К счастью, одна армилла попала в собрание Лувра (см. фото), а другая ныне хранится в Нюрнбергском музее.
Наплечник (армилла) «Воскресение Христово».
Ок. 1170–1180.
Мозельская школа.
Лувр, Париж
«Армилла символизирует историю и чудо сразу. Евангельская сцена Воскресения, что изображена на армилле, довольно символична. Христос "восстаёт" из гроба, а император, как известно, был посланником Бога на земле. И армилла на императорском плече была чем-то сродни регалии на манжете у епископа. В случае императора это знак политической и религиозной власти», – пояснил куратор выставки «Святая Русь» Жанник Дюран (Лувр, Франция). http://rublev-museum.livejournal.com/140
Достойно внимания, что вторую армиллу из Нюрнберга не удалось вывезти на выставку. т.к. директор Нюрнбергского музея на запрос ответил, что «состояние армиллы таково, что транспортировать ее не представляется возможным»: http://rublev-museum.livejournal.com/167
Еще один политический конфуз на выставке «Святая Русь» в Париже произошел из-за отказа Третьяковки выставить знаменитую киевскую стенную мозаику «Святой Димитрий» из Михайловского Златоверхого монастыря, для которой отвели едва ли не самое почетное место в Лувре. В каталоге лишь сказано, что данный экспонат не представлен на выставке, и нигде ни словом не упомянуто, что мозаику было решено (в последний момент!) оставить в Москве из-за … претензий Украины.
Дмитрий Солунский.
Мозаика собора Архангела Михаила Михайловского Златоверхого монастыря.
1108-1113.
223 х 132,5 (214,5 х 122).
Государственная Третьяковская галерея. Инв. № 25532.
Как известно, в 1935 г., когда готовился взрыв собора Архангела Михаила, профессор В. А. Фролов перенес мозаику на цементную основу и вставил в чугунную раму. Тогда же «Дмитрий Солунский» был передан в Киевский музей русского искусства. В 1938 г. мозаику привезли на выставку в Третьяковскую галерею, где она и осталась, а Киевский музей русского искусства по документам получил взамен 11 картин украинских художников…
«Продажа икон коснулась всех, но больше пострадали провинциальные музеи - на них нажимали, в том числе Игорь Грабарь и известный искусствовед Александр Анисимов, последний был позже расстрелян: во время следствия его обвиняли во вредительстве как раз в связи с распродажами.
К этому бизнесу привлекли бывших «офеней» - торговцев иконами и реставраторов, которые умело превращали произведение XVIII или XIX в. в «задурок» - «шикарный XV и даже XIV в.» В начале прошлого столетия это был обширный процветающий бизнес: обманывали даже таких опытных коллекционеров как Остроухов, Харитоненко, Лихачев. После революции внутренний рынок икон рухнул, но знающие «офени», антиквары и реставраторы не остались без работы – их активно привлекало советское правительство к оценкам национализированных собраний, их разбору и подготовки для распродаж на Западе.
В 1920-х – 30-х гг. «офени» были востребованы: их нанимали реставраторами при «Антиквариате», который оплачивал специальные экспедиции в глубинку. Например, реставратор А.И. Брягин постоянно командировался в Вологду, где расчищал за мизерные деньги несколько икон для музея, и за специальную высокую оплату от «Антиквариата» собирал и реставрировал иконы для продаж: http://expertmus.livejournal.com/77898.h
О масштабах деятельности «офеней» можно судить по тому, что примерно две трети икон, ушедших на Запад, это или явные «фальшаки», или имеющие сильные реставрационные записи, или иконы, сознательно превращенные в более «древние». Сейчас они активно обращаются на международном рынке. Скандалы время от времени возникают, но если эксперт объявляет икону «фальшаком», его тут же обвиняют в некомпетентности. Никто не заинтересован в подрыве рынка русских икон. Есть свидетели продажи на одном западном аукционе таких зареставрированных икон как бы «XV века» (от XV века, если он был, там ничего не осталось), которые ушли за очень приличные деньги в Москву к известному коллекционеру: http://expertmus.livejournal.com/69271.h
См. по данной теме статьи –
ФАЛЬШАКИ: http://expertmus.livejournal.com/63555.h
«Задурок» (директор Музея Рублева Геннадий Попов и Ко): http://expertmus.livejournal.com/151451.h
Госкомпания «Антиквариат» путала следы, оставляя неполные и неточные списки продаваемых произведений. Торговля шла на вес, железнодорожными вагонами и грузовыми пароходами. Около 100 шедевров живописи было продано из Эрмитажа, более 200 ювелирных императорских украшений было продано из Алмазного фонда. Современный западный рынок икон на 60% состоит из распроданного в 1920 - 1930-е гг.
К сожалению, 30% проданного искусства были вещами уникальными, это сильно подкосило наше достояние. Но дело не в количестве. Например, коллекция эмалей Балашова, которая была завещана Эрмитажу, в начале 1920-х гг. через «Антиквариат» ушла на Запад. Золотая эмалевая пластина XI в. с изображением св. Димитрия считается лучшей византийской эмалью в мире. Сейчас она хранится в Берлине. В Эрмитаже находится переплет Евангелия, который был украшен этой пластиной. Само Евангелие принадлежало царице Тамаре, рукопись хранится в Тбилиси. Уникальные эмалевые серьги X - XI вв. из балашовской коллекции попали в частное собрание в Бельгии, а ныне они в Швейцарии. Недавно на антикварном рынке в Лондоне появились редчайшая икона свт. Николая рубежа XV - XVI вв. превосходной сохранности, которая опознана на фотографии распродаж, которые проходили в Новомихайловском дворце в Ленинграде…
Была распродана значительная часть коллекции Михаила Боткина, в том числе десяток подлинных средневековых грузинских эмалей. Они ушли все, в России таких эмалей больше нет. Критский триптих XVI в. с гербом Римского Папы из коллекции Боткина (сохранились фотографии его петербургского кабинета, где он виден) был продан через московский офис «Антиквариата» американскому послу Джорджу Дэвису и сейчас находится в небольшом университетском музее в Мэдисон, штат Висконсин.
© Блог научного коллектива Музея имени Андрея Рублева, 2013
Комментариев нет:
Отправить комментарий